Богатырская свобода Михайлова Максима Дормидонтовича
Сильный красивый голос — это признак здоровья. В здоровом теле — здоровый голос. Всё здоровое всегда наполнено силой и энергией. Равно и наоборот, люди больные имеют голоса соответствующие — нездоровые слабые, которые без микрофона и не услышишь, или — голоса кричащие хрипящие стонущие. По певцам, которые вот сейчас поют на концертах, по телевизору, на радио легко определить состояние физического и психического здоровья всей нации и всей страны в целом. Потому что в мире всё взаимосвязано.
Люди здоровые физически и духовно — это богатыри. Богатырём в прямом смысле этого слова был замечательнейший русский советский бас-профундо Максим Дормидонтович Михайлов (1893 — 1971). И бас он имел богатырский, масштабный. Хотя бы, может быть, потому, что время, в которое он жил, было время богатырей. А в мире всё взаимосвязано.
Максим Дормидонтович до сорока лет служил протодиаконом в церкви и о нём мало кто знал — разве что Максим Горький. Как и Илья Муромец до сорока лет не являл себя людям. А потом в церковь как-то пришли советские комитетчики и прямо на церковной паперти записали его в труппу Большого театра Москвы безо всяких экзаменов.
Максим Дормидонтович принял своё пение в светском Большом театре как новое служение. На публике был очень скромен без эдакого присущего артистам некоего гонору. Хотя можно в его биографии увидеть и ту внутреннюю нравственную дилемму, которую переживал, например, и его современник святитель Лука (Войно-Ясенецкий), для которого тоже внутренней драмой был выбор между талантом хирурга и церковным служением.
О таланте Михайлова свидетельствует тот факт, что он, наверное, был единственный любимец Фёдора Шаляпина. Был любимым певцом и Сталина.
Максима Дормидонтович Михайлов о здоровье не заботился. Курил трубку. Мог выпить водочки перед концертом. Не боялся сквозняков и холодного воздуха. Богатырь потому что.
♫ Звуковой файл. Шотландская застольная песня
По причине внутренней духовной силы пение Дормидонтовича было по настоящему эпичным и в то же самое время естественным, без особого пафоса. Замечательная наша советская оперная певица, очень умная женщина и артистка Ирина Ивановна Масленникова, как-то в одной из передач о Максиме Михайлове, тонко провела границу между богатырём и героем. Богатырь и герой — это ведь разные психологии. Герой — например, герой любовник — это всегда красавчик, и по большому счёту — это всегда реализация комплекса альфа-самца. А вот богатырь — это совсем другое. В опере герои — это тенора, баритоны, а богатыри — это басы. И в целом по жизни, героев везде как собак нерезаных, а богатырей мало. «Герои», например, на украинском Майдане, а богатыри — на Донбассе. Недаром, наверное, в слове «Донбасс» присутствует «бас». Не говоря уже о том, что Донбасс подарил таких больших басов как Рейзен, Ведерников. Земля такая русская, видать.
♫ Звуковой файл. Ария Сусанина
Самое большое впечатление в пении Максима Дормидонтовича Михайлова производит его свобода вокала. Такого свободного, с удивительной лёгкостью без вот этого часто видимого в певцах напряга справляющегося с любыми сложными ариями и песнями, я и даже не знаю. Равно как пение Михайлова свободно от всякого рода певческих вычурностей и трюков, что и составляет основу свободного чистого пения — особенно для баса-профундо.
Про богатырей положено слагать легенды. В том числе и забавные. Например, Максим Доррмидонтович очень придирчиво выбирал свой репертуар для разного типа публики. Если ему докладывали, что сегодня на концерте сплошь интеллигенция и прочая утончённая публика, то он говорил: «Что ж будем петь... "Варяжского гостя"». А ежели ему докладывали, что в зале собрались рабоче-крестьянские массы, то он говорил: «Ну, тогда будем петь... "Варяжского гостя"».